Художник уральской жизни

24 октября 2022

Новости, "Год Д.Н. Мамина-Сибиряка в Свердловской области"

«Немного литературных имен выдвинул Урал, но зато эти имена сверкают и переливаются многоцветной игрой своих дарований»[1]. На наш взгляд эти слова в полной мере относятся к Дмитрию Наркисовичу Мамину-Сибиряку. 25 октября (6 ноября по новому стилю) исполнится 170 лет со дня рождения «певца Урала».

 

Мы постарались продолжить традицию уже опубликованной статьи «Земле родной есть за что благодарить Вас, друг и учитель наш!» и познакомить Вас, уважаемые читатели, с новыми интересными документами из личного фонда Д.Н. Мамина-Сибиряка.

 

Несколько слов о выборе названия, которое  подсказала статья «Певец Урала», напечатанная в выпуске газеты «Уральский рабочий» от 27 апреля 1926 года. Автор В. Степанова очень точно подметила, что Мамин-Сибиряк был не только писателем, но и «историком и художником уральской     жизни»[2].

 

Большой интерес для исследователей и любителей творчества писателя могут представлять газетные статьи, входящие в состав личного фонда. Многие авторы дают очень интересную оценку творчеству Дмитрия Наркисовича. В качестве примера приведем фрагмент статьи К.В. Боголюбова «Д.Н. Мамин-Сибиряк», опубликованной в ноябрьском номере «Уральского рабочего» 1937 года: «Приваловские миллионы», «Бойцы», «Горное гнездо», «Три конца», «Хлеб» - произведения, которыми в праве гордиться русская литература. Все они звенья одной эпопеи, навеянной жесткой уральской действительностью. Своеобразие художественного материала, своеобразие писательской манеры, колоритность образов, искренность и теплота – с первых шагов отличали дарование этого большого человека и большого художника»[3]. У каждого автора был свой взгляд на произведения Мамина-Сибиряка и на их героев, что хорошо прослеживается, если изучить несколько документов. Иван Тоболин в статье «Капиталистический процесс в творчестве Мамина», считает, что «его герои – не ярлыки тех или иных экономических категорий, это живые люди, увлеченные капиталистическим процессом, легко и быстро приспосабливающиеся к новым условиям и переживающие внутренний мучительный процесс разложения прежнего человека и формирование нового; немногие остаются в  стороне от  этого процесса и редко кто их них вступает в непосильную борьбу с новым потоком жизни»[4] (цитата из статьи, публикованной в газете «Уральский рабочий» от 27 апреля 1926 года).

 

Произведения Дмитрия Наркисовича являются не только литературным, но и историческим наследием, так как их автор не понаслышке был знаком с жизнью людей, работавших на уральских заводах. Знакомство с его творчеством с головой погружает читателя в непростую жизнь горнозаводского Урала.

 

Теперь самое время обратиться к другим источникам. Остановимся на записках Владимира Павловича Луканина, являвшего сыном двоюродного брата писателя. Дмитрий Наркисович часто посещал дом Павла Петровича Луканина – своего двоюродного брата, но как вспоминает двоюродный племянник Владимир, он мало, что помнит о знаменитом родственнике, так как был еще очень мал, однако, некоторые яркие события, детская память все же сохранила.

 

 Луканин писал, что «к нам, детям, он был очень ласков, любил с нами играть, шалить, кататься на лодке, дарил нам свои книжки с картинками, свои сказки. Когда мы с сестрой подросли и снова увидели своего дядьку мы уже стали сторониться его, на его ласковые вопросы мы неохотно отвечали, стеснялись его. Нам уже стало известно, что это известный писатель, знаменитый человек. Но воспоминания детства брали верх и мы опять веселились и играли с ним»[5]. По словам двоюродного племянника, Мамин-Сибиряк очень любил своего двоюродного брата, у которого от души веселился на свадьбе, а в последующем участвовал и в других семейных торжествах. Обычно писатель приезжал в гости на несколько дней, встречался с родными, ходил с местными жителями на охоту, которая почти его не интересовала, в отличие от уральской природы, которой Дмитрий Наркисович не переставал любоваться[6].

 

Подтверждением того, что Мамин был не чужд общению с простым народом, служит, то, что когда он приезжал в Екатеринбург, то непременно шел в крестьянскую столовую, организованную для приезжих из деревни на рынок крестьян. В столовой царил «шум, гам, говор, народные остроты, прибаутки, а иногда и целые рассказы о жизни местных уральцев, и богачей и пролетариев, старателей, промысловых рабочих и т.д. Мы удивлялись зачем Д.Н. всегда ходит и сидит там ест пельмени постоянно если дома готовят гораздо вкуснее. Теперь конечно ясно, что не за пельменями он туда ходил»[7]. Так как полностью опубликовать воспоминания Луканина В.П. не представляется возможным, мы постарались выбрать самые интересные эпизоды, относящиеся к Мамину-Сибиряку.

А в заключение, не можем не привести выдержки из телеграмм, адресованных Дмитрию Наркисовичу, коих в личном фонде писателя сохранилось немалое количество. Почти все они были отправлены в 1912 году, напомним, что упомянутый год был юбилейным – 40 лет творческой деятельности.

 

Выбор сделать непросто, ведь каждое следующее поздравление не походит на предыдущее. Постараемся отобрать самые интересные и необычные по содержанию.

 

Уважаемые читатели, напоминаем, что орфография и пунктуация указанных ниже документов сохранены.

Телеграмма от 25 октября 1912 года: «Из недр горнаго гнезда шлем наш привет дорогому Дмитрию Наркисовичу Точка С какой бы радостью прйветствовал Вас в ден юбилея наш дорогой дядюха вед он так глубоко и искренно любил и уважал Вас. Александр и Руся Мягковы»[8].

 

Телеграмма от 22 октября 1912 года: «Сердечно приветствую Вас глубокоуважаемый Дмитрий Наркасович с сороколетйем Вашего славнаго служенийя родной литературе нйзко кланяюс автору «Хлеба» и прелестных «Аленушкйных сказок» Александр Карзйнкйн»[9].

Среди желающих поздравить были и родственники писателя: «Милому дяде дорогому Дмитрию Наркиссовичу шлем горячий привет дай Бог здоровья от души желаем бодро встретить сегодняшний светлый день и новый год жизни вместе со всей литературной Россией чтим большого человека родной литературы и гордимся гордостью близких поцелуй поздравление Ольге Францовне Аленушке Олег Мария Мамины»[10]. 

 

Отдельно бы хотелось отметить поздравительное письмо  от 31 октября 1912 года, вот несколько строк из него: «Когда писатель глубоко чувствует свою кровную связь с народом – это делает красоту и силу ему. Вы всю жизнь чувствовали творческую связь эту и прекрасно показали Вашими книгами, открыв нам целую область русской жизни, до Вас незнакомую нам»[11]. Под финальной фразой автографы всех причастных к поздравлению, среди которых был и Максим Горький.

 

Но вряд ли многочисленные поздравления могли принести радость юбиляру. Обострившиеся недуги давали о себе знать. Дмитрий Наркисович уже не мог покидать приделы своей комнаты, его не станет через несколько дней после празднования. Несмотря на то, что прямых потомков у писателя не осталось, его литературное наследие хранят и помнят многочисленные почитатели таланта «художника уральской жизни».