Текст выступления на конференции «Православие на Урале: вехи истории»

Многие храмы Екатеринбурга исчезли с лица земли в советское время. Сегодня архивные документы предоставляют возможность восстановить их историю.

 

Михайло-Архангельская церковь Екатеринбурга не принадлежала к числу крупнейших храмов епархиального города, однако, её прошлое заслуживает внимания.

 

В 1847 году власти Екатеринбурга отвели землю под кладбище с расчетом на погребение усопших двух единоверческих приходов города – Златоустовского (Свято-Троицкого) и Спасского. Эти общины, однако, находились между собой в натянутых отношениях, и единоверцы Златоустовской церкви не разрешали на своем участке захоронение умерших прихожан Спасской церкви. В 1849 году попечитель Спасской церкви купец Иван Верходанов обратился к горному начальнику Екатеринбургских горных заводов с просьбой наметить для них отдельный участок для кладбища. Просьба была удовлетворена в 1852 году. Приход Спасской церкви получил землю в городском выгоне, по левую сторону Сибирского тракта, рядом с уже эксплуатирующимся кладбищем Златоустовского храма и местом последнего упокоения старообрядцев. Здесь же был определён и участок для возведения будущего храма¹.

 

Кладбищенская церковь строилась на средства екатеринбургского купца Максима Ивановича Коробкова. Максим Коробков родился в 1797 году в купеческой семье, был приверженцем старообрядчества, что не мешало ему вести успешную коммерцию, добывать золото и заниматься общественными делами. Он по выбору горожан служил сборщиком рекрутской подати, городским старостой и ратманом магистрата (1832 – 1835 г.г.).

 

В 1838 году Коробков принял единоверие.

 

В 1844 году Максим Иванович Коробков занял пост екатеринбургского городского головы. Во время пребывания в 1845 году в Екатеринбурге герцога Максимилиана Лейхтенбергского, зятя Николая I, именно Коробков подносил высокому гостю хлеб-соль а также присутствовал на обеде в день именин герцога.

 

Максим Иванович Коробков скончался 1 августа 1847 года². В своём завещании он отказал определённую сумму на строительство храма на кладбище Спасской единоверческой церкви. Новый каменный храм был возведён в 1865 году, а освящен во имя Михаила Архангела только в 1888 году, 9 октября, по благословенной грамоте епископа Екатеринбургского и Ирбитского Поликарпа³. С этого времени в метрических книгах Спасской церкви в разделе «Об умерших» стали регулярно делать записи о захоронениях на Михайло-Архангельском единоверческом кладбище⁴.

 

После завершения строительства храма остался капитал в 2 200 рублей, на проценты с него содержался сторож. Староста Спасской церкви, екатеринбургский мещанин Александр Васильевич Самарцев, построил в начале ХХ века на свои средства на кладбище деревянный дом⁵.

 

Михайло-Архангельская церковь не имела своего причта. Служили в ней редко, не более 20 раз в год, «только для того, чтобы церковь не оставлять без богослужения». Из-за дальности расстояния от Екатеринбурга молящихся присутствовало очень мало⁶.

 

В начале ХХ века Михайло-Архангельская церковь представляла из себя каменное одноэтажное здание с колокольней, крытое железом, с 7 главами. Самый большой колокол весил 9 пудов 18 фунтов. С южной стороны храма имелся пристрой, каменный с подвалом, для проживания сторожа. В юго-восточном углу ограды находился деревянный, 5-стенный дом, крытый железом, с надворными постройками.

 

Иконостас в церкви был трёхъярусный⁷. (Основание: ГАСО. Ф. р-511. Оп.1. Д. 123. Л. 214 – 216.)

 

Декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви», принятый в 1918 г., предписывал создавать при каждом храме общину, т. к. только ей предоставлялось право заключить с местным советом договор о пользовании церковным зданием и культовым имуществом. 27 сентября 1920 года председатель общины Спасской церкви Александр Гилёв, священник Артемий Ведерников и ещё 40 человек подписали такой договор с Екатеринбургским уездно-городским исполкомом. Согласно этому документу, прихожане обязывались сохранять в целости врученное им имущество, пользоваться им только «для удовлетворения религиозных потребностей» и не допускать «произнесения проповедей и речей, враждебных Советской власти, совершения набатных тревог для созыва населения в целях возбуждения его против Советской власти...»⁸

 

В 1922 году проводилось изъятие церковных ценностей в пользу голодающих. 10 мая 1922 года комиссия по изъятию явилась в Михайло-Архангельскую церковь. В руки государства перешли риза с иконы и серебряные накладки с Евангелия – всего 1ф 72 золотника драгоценного металла⁹.

 

В 1929 году властями был поднят вопрос о закрытии Михайло-Архангельского храма на кладбище. В подготовленных для этой цели документах говорилось: «... в наказ новому составу горсовета включено поручение о закрытии Михайло-Архангельской церкви в целях использования таковой под клуб завода «Уральский пролетарий»; верующие в числе 68 человека вполне могут удовлетворять свои религиозные потребности в Рязановской церкви...; реальная возможность переоборудования церкви под клуб имеется».

 

16 апреля 1929 года Свердловский окружной исполнительный комитет принял решение о закрытии храма, а 13 мая 1929 года оно было утверждено Уралоблисполкомом¹⁰.

 

Дальнейшая судьба маленькой церкви схожа с сотнями подобных же судеб других храмов по всей России − осквернение и запустение. Поэтому весьма важным представляется внимательное изучение тех немногочисленных исторических источников, которые имеются в нашем распоряжении.

 

О. А. Бухаркина,

¹ГАСО. Ф. 25. Оп. 1. Д. 2463. Л. 6 − 10.

 

²Главы городского самоуправления Екатеринбурга: Исторические очерки. Екатеринбург, 2003. С. 107−106.

 

³ГАСО. Ф. 6. Оп. 4. Д. 334. Л. 51.

 

⁴Там же. Оп. 9. Д. 792. Л. 10.

 

⁵Там же. Оп. 4. Д. 334. Л. 51 об.

 

⁶Екатеринбургские е6рпархиальные ведомости. 1900. № 13. С. 415

 

⁷ГАСО. Ф. р-511. Оп. 1. Д.123. Л.214 − 216.

 

⁸Там же. Л. 212. 

 

⁹Там же. Л. 213.

 

¹⁰ГАСО. Ф. р-349. Оп. 1. Д. 216. Л. 2.